«Русский язык в научном освещении». №22 (2, 2011)
СОДЕРЖАНИЕ
СОДЕРЖАНИЕ
| Е. Л. Березович. Деривационная семантика русского в русских народных говорах | |
|
E. L. Berezovich. Derivational semantics of русский in Russian dialects
В статье рассматривается семантика производных слов Русь, русский в русских народных говорах, а также устойчивых сочетаний, включающих эти слова. Анализируется состав, границы соответствующего этимологического гнезда, прослеживаются линии семантико-прагматического развития (в рамках двух основных блоков значений – «пространственного» и «социального»), выявляются связи с другими гнездами – как типологические (с производными от люди, мир, народ, свой, Москва), так и контактные (с гнездами праслав. *brusiti ‘тереть, обдирать’, *ru(d)s ‘рыжий, светлый’, *rǫka ‘рука’). The article discusses the semantics of words derived from Русь, русский in Russian dialects as well as the meaning of idioms that include these words. The composition and limits of the given etymological word family are analyzed, lines of semantic-pragmatic development (within the scope of the two basic sets of meanings – «spatial» and «social») are described, connections with other word families – both typological (with derivatives of words люди, мир, народ, свой, Москва) and contact (with word families of Proto-Slavic *brusiti ‘rub, peel’, *ru(d)s ‘red, light-colored’, *rǫka ‘arm’) are demonstrated. Ключевые слова: русская лексикология, семантическая реконструкция, этимология, этнолингвистика, диалектная лексика, семантическая деривация, деривационное гнездо Keywords: Russian lexicology, semantic reconstruction, etymology, ethnolinguistics, dialect lexics, semantic derivation, derivative word family | |
| С. Мельникова. Здоровье / болезнь ~ веселье / печаль (К вопросу о направлениях семантических изменений) | |
|
S. A. Melnikova Health / illness ~ happiness / sadness (on trends of semantic development) В статье описывается одна из мотивационных моделей лексико-семантического поля «Сила, здоровье / слабость, болезнь», согласно которой здоровье соотносится с радостью и весельем, болезнь – с печалью и грустью, а также с жалобами и плачем. Внимание сосредоточено на анализе направления семантического развития: наряду со случаями параллельного развития семантики физического и психического состояния рассматриваются случаи производности одного из этих значений от другого. The article analyzes one of the motivation models of the lexical-semantic field "strength, health / weakness, illness", according to which health is associated with happiness/joy, and illness correlates with sadness/grief. The article focuses on semantic developments: alongside the cases where the meanings of mental and physical states develop in parallel, other cases are discussed where one of the meanings is derived from the other. Ключевые слова: лексико-семантическое поле, мотивационная модель, направление семантического развития Keywords: lexical-semantical field, motivation model, trends of semantic development | |
| А. М. Молдован. К этимологии слова мент | |
|
A. M. Moldovan. On the etymology of ment В статье рассматриваются данные об употреблении слова мент в русском языке на протяжении его истории и анализируются разнообразные версии его происхождения. В частности, приводятся соображения, не позволяющие принять наиболее распространенную гипотезу о происхождении мент от якобы польского слова mente ‘солдат’. Обосновывается этимология, связывающая слово мент с польским męt, имеющим переносное значение ‘отбросы общества; подонки; сброд’ и используемым в польском криминальном жаргоне для обозначения полицейского. The article deals with the history of the Russian word ment and analyzes different views on its origin. In particular, arguments are presented against the most common hypothesis that russ. ment comes from pol. mente ‘soldier.’ A new etymology is proposed instead; it relates russ. ment to pol. męt; the Polish word has the figurative meaning ‘dregs of society, rabble’; in Polish criminal slang it can designate policemen. Ключевые слова: русский язык, этимология, история слов, лексика, жаргон, арго. Keywords: Russian language, etymology, history of words, lexics, jargon, slang. | |
| И.С. Юрьева. Инфинитивные сочетания с глаголами имамь и имоу в древнерусских текстах | |
|
I. S. Yuryeva. The infinitive constructions with the verbs имамь and имоу in Old Russian texts В статье рассматриваются конструкции «имамь + инфинитив» и «имоу + инфинитив» и их соотношение в древнерусских текстах. Конструкции «имамь + инфинитив», в которых глагол имѣти обладает значением неизбежности или долженствования, очевидно, считались маркировано книжными: они употребляются в специфических контекстах, отсутствуют в деловых документах; в современных русских диалектах нет конструкций, генетически восходящих к имамь-оборотам. В текстах новгородского происхождения сочетаний имамь с инфинитивом нет совсем. Имоу-обороты, свойственные живому языку, в отличие от конструкций с имамь, не имели никакого модального значения. На основе этих конструкций развились формы сложного будущего времени в украинском языке и некоторых русских диалектах. Модальное значение инфинитивных конструкций с формами имамь, имаши со временем, возможно, писцы уже не понимали, и имамь-конструкции стали восприниматься как книжные аналоги живых сочетаний «имоу + инфинитив» – тем более что формы 3 лица множественного числа у них изначально омонимичны – имоуть. This article deals with such constructions as «имамь + infinitive» and «имоу + infinitive» and their correlation in Old Russian texts. The constructions «имамь + инфинитив», in which the verb имѣти has a meaning of inevitability or obligation, were considered as stylistically marked bookish forms – they were used in specific contexts, were not used in the letters and the Princely statutes; there are no constructions in modern Russian dialects which can be traced to имамь-conjunctions. Ιn the Novgorod texts there are no constructions "имамь + infinitive" at all. The имоу-constructions, which were peculiar to spoken language, unlike the constructions with имамь, had no modal value. On the basis of these constructions forms of periphrastic future in the Ukrainian language and some Russian dialects have developed. Probably with the course of time the copyists ceased to understand the modal value of the infinitive constructions with имамь, имаши, and имамь-constructions began to be interpreted as the analogs of living constructions «имоу + infinitive» – especially since their forms of the 3 person plural are originally homonymous – имоуть. Ключевые слова: сложное будущее, глаголы имамь и имоу; древнерусские летописи, грамоты, княжеские уставы. Keywords: periphrastic Future tense, verbs имамь and имоу, Old Russian Chronicles, letters, Princely statutes. | |
| А.В.Сахарова. Содержательные параметры употребления кратких причастий в русской летописи для некоторых глаголов движения | |
|
A.V. Sakharova parameters of meaning governing the use of short participles in the Russian chronicle for verbs of motion Статья представляет результаты исследования параметров выбора между личной формой и кратким причастие для глаголов движения в Новгородской первой летописи (младшего извода). Показывается, что использование причастий во многих случаях обусловлено дискурсивными параметрами второстепенности предикации, но полного соответствия между критериями выбора причастной конструкции и критериями второстепенности предикации нет. Также предполагается, что особенности употребления глаголов движения в летописи отражают взаимодействие между традицией образцовых текстов и живым языком. The article describes the results of an investigation of the parameters governing the choice between finite verb forms and short participles of the motion verbs in the Novgorod I chronicle (the younger redaction). The use of short participles in the chronicle is shown to be conditioned in many cases by discourse features typical of backgrounded predicative units. However, there is no absolute correspondence between the criteria for choosing a participle construction and the criteria for the backgroundness of the predicative unit. It is also suggested that the peculiarities of the use of motion verbs in this chronicle reflect the interaction between the tradition of exemplary texts and the spoken language. Ключевые слова: исторический синтаксис русского языка, прагматика, деепричастие, краткое причастие, летопись Keywords: historic syntax, Russian language, pragmatics, converb short participle, chronicle | |
| Мария Лазар. Эвиденциальная частица де(и) и другие эвиденциальные частицы в истории русского языка | |
|
M. Lazar. Evidential Particle de(i) and Other Evidential Particles in the History of Russian В статье изучены особенности возникновения и употребления частицы де(и) в истории русского языка. В др.-р. и ст.-р. языке она функционировала в качестве цитативной клитики, которая изначально употреблялась как припредикативный маркер чужой перспективы, а затем как маркер чужой речи в бессоюзных сложных предложениях, где со временем стала необязательной. Традиционно частица использовалась для цитации юридических текстов или пересказа судебных заседаний и была актуальна в этой функции с 15 по кон. 18 в. С кон. 17 в. частица де(и) развивает модальные значения и наряду с частицами якобы и будто употребляется для выражения несогласия с цитируемым оппонентом и профилируется для полемики с его высказываниями. Эта семантика была наиболее последовательно отражена в публицистике 18 в. и является главной сферой употребления этого маркера и в современном русском языке. Таким образом, семантика частицы де(и) развивалась от нейтрального маркирования чужой речи к полемическому маркированию чужого мнения, а развитие модальных значений стало возможным благодаря необязательности использования частицы де(и) для выделения чужой речи по отношению к авторскому тексту. This article focuses on the emergence and use of the evidential particle de(i) in the history of Russian. In Old and Middle Russian de(i) was used as a quotative clitic, which was initially an adverbal marker of another’s perspective and later marked the other’s utterances in asyndetic constructions, where, however, it became non-obligatory. Traditionally, the particle was used for quoting juridical documents or retelling court proceedings, and it was current from the 15th until the end of the 18th century. From the end of the 17th century the particle de(i) acquired modal semantics, and in parallel with the particles jakoby and budto expressed disapproval of the quoted opponent and, in particular, of his utterances. This usage of de(i) was especially characteristic of journalistic texts of the 18th century, and this is still the main domain of its usage in Modern Russian. Thus, the semantics of the particle de(i) developed from the neutral quotation of another’s utterances to the polemical marking of the other’s point of view. The non-obligatory usage of the particle to distinguish the utterances of self vs. other was a prerequisite for the development of this modal meaning. Ключевые слова: эвиденциальность, эпистемическая модальность, клитики, грамматикализация, жанры, старорусский язык. Keywords: evidentiality, epistemic modality, clitics, reanalysis, genres, Middle Russian | |
| И.И.Макеева. Описание акцентной микросистемы русской рукописи XVII века. II. Имена | |
|
I. I. Makeeva. The Accentuation Microsystem in a Russian 17th-century codex. Part II: Nouns В статье рассмотрена акцентуация имен существительных и прилагательных в иноческом сборнике XVII века, который содержит произведения разных жанров. Особенностью сборника является частая постановка двух знаков ударения в одном слове. Так писец передает колебание ударения и южнославянское ударение и русское. Наряду со стандартным ударением у нескольких имен существительных отмечены отклонения от акцентуации по акцентным парадигмам a, b, c. Некоторые аналогичные отклонения зафиксированы также в других русских текстах XVII века. Колебание ударения, в том числе старое и новое, и разные модели акцентовки имеются у производных имен существительных. Особенностью акцентуации имен прилагательных является сохранение старого флексионного ударения у некоторых членных относительных прилагательных акцентной парадигмы с, флексионное ударение у полных прилагательных акцентной парадигмы b, колебание наосновное ударение – флексионное ударение у слов акцентной парадигмы а. The paper discusses the accentuation of nouns and adjectives attested in a 17th-century monastic miscellany codex consisting of texts of various genres. Of special interest in the manuscript is the assignment of two stresses to one word. In this way the vacillation between the South Slavic and Russian models is reflected. Along with standard accentuation, some nouns demonstrate deviations from accentual paradigms a, b, c. Similar deviations have also been observed in other Russian 17th-century texts. Accentual variations, both old and new, and different accentual models are common to derived nouns. Specific to the system of adjectival accentuation in the manuscript are: maintenance of old desinentialstress by some “definite” relative adjectives of the paradigm c, desinential stress found in the “long” forms of adjectives of the paradigm b, vacillation between stem and desinential stress in paradigm a. Ключевые слова: древнерусская акцентуация существительных и прилагательных, русские рукописи, диалектные различия Keywords: Old Russian accentuation of nouns, Russian manuscripts, dialect variations | |
| Е. А. Галинская. Склонение количественных числительных в псковском диалекте первой половины XVII века | |
|
E. A. Galinskaya The Declension of Cardinal Numerals in the Pskov Dialect of the 1st Half of the 17th Century В статье рассматриваются формы количественных числительных, обнаруженные в памятниках деловой письменности псковского происхождения первой половины XVII века. В этот период многие парадигмы находились в процессе переформирования: в ряде падежей отмечаются вариативные формы: архаичные, переходные и новые. На фоне совпадения творительного падежа с дательным в именном и местоименном склонениях в форме дательного падежа (например, за рукам своим) у числительных наблюдается совпадение дательного падежа с творительным в форме творительного падежа (например, тридцатьма, пятьюдесят), что обусловлено сопротивлением числительных формированию единого косвенного падежа, который бы получился, если бы числительные совпали в форме дательного падежа (типа пяти). The article deals with declensional forms of cardinal numerals attested in the manuscript business documents of the first half of the 17th century from the Pskov region. Many declensional paradigms were in the process of change in this period. Some cases exhibit variant forms, which can be classified into archaic, transitional and new. While the instrumental falls together with the dative in the nominal and pronominal declension where the form becomes dominant (e.g. за рукам своим), in numerals the dative is replaced by the instrumental (e.g. тридцатьма, пятьюдесят). This is due to the fact that numerals resist developing a uniform oblique case, which would have emerged if the dative of the type пяти had taken over. Ключевые слова: историческая диалектология русского языка, псковский диалект XVII века, количественные числительные, памятники русской деловой письменности. Keywords: historical dialectology of Russian, the Pskov dialect of the 17th century, cardinal numerals, Russian hand-written business documents | |
| А.Ф. Сагитова. Словообразовательный аспект чередования О/А в глаголах на -ивать (-ывать) в современном русском литературном языке | |
|
Sagitova A. F. Derivational aspect of the verbs' alternation (o/a) in -yva-/-iva- formation in modern Russian literary language. Настоящая статья посвящена определению словообразовательных факторов, влияющих на реализацию чередования О/А во вторичных имперфективах, в современном русском литературном языке. В соответствии с положением о бинарности словообразовательной структуры производного слова устанавливается зависимость возникновения чередования от характера производящей основы и аффиксов, выявляется степень влияния этих факторов на рассматриваемый процесс. The article deals with the description of derivational factors which influence the realization of secondary imperfective forms in modern Russian literary language and produce the O/A alternation. The origin of the alternation depends on the character of the underlying stem and affixes. In accordance with the conception of the binary structure of derived words the influence of these factors is analyzed. Ключевые слова: чередование О/А, вторичная имперфективация, морфема, производящая основа, аффикс Keywords: O/A alternation, secondary imperfectivation, morpheme, underlying stem, affix | |
| Д. О. Добровольский. Сопоставительная фразеология: межъязыковая эквивалентность и проблемы перевода идиом | |
|
D. O. Dobrovol’skij. Contrastive phraseology: cross-linguistic equivalence and translation of idioms
Описание природы межъязыковой эквивалентности во фразеологии предполагает выделение двух различных аспектов этого явления. В одном случае эквивалентность определяется относительно определенного текста, в другом – на системном уровне. В первом случае мы имеем дело с эквивалентностью в переводе, во втором – с эквивалентностью в системе языка. Очевидно, что выбор переводного эквивалента в большой степени зависит от контекста. Идеальная эмпирическая база для исследования переводных эквивалентов – это корпусы параллельных текстов. Эквиваленты в системе языка – это более или менее (прежде всего, семантически) сходные идиомы двух или более сопоставляемых языков. И в том и в другом случае термин эквивалентность употребляется не вполне строго, поскольку полное совпадение сопоставляемых единиц по всем параметрам встречается крайне редко. С точки зрения решения теоретических и, в особенности, лексикографических задач наибольшей ценностью обладает так называемая функциональная эквивалентность. Функциональные эквиваленты могут быть определены как максимально близкие по актуальному значению и – в идеальном случае – по внутренней форме единицы, которые могут использоваться в аналогичных типах ситуаций без информационных потерь, причем наиболее удачным эквивалентом некоторого фразеологизма языка L1 совсем не обязательно должен быть фразеологизм языка L2; часто в качестве функционального эквивалента выступает слово или некая лишь относительно фразеологизованная конструкция. К цели выявления функциональных эквивалентов можно идти двумя путями. Либо исходной точкой анализа являются различные тексты, и тогда мы отбираем нефорсированные, стандартные контексты и сравниваем полученные результаты с нашими представлениями об устройстве фразеологических систем данных языков. Другой путь предполагает, что исходной точкой является сопоставление соответствующих фразеологических систем, причем эти данные уточняются в результате обращения к аутентичным текстам, т.е. к реальному употреблению. Для выявления функциональных эквивалентов должны использоваться все доступные источники данных: словари, корпусы текстов (как одноязычные, так и параллельные), результаты экспериментов и сопоставительных исследований. The notion of cross-linguistic equivalence in the field of phraseology can be defined in two different ways. One way is to look for translations of a given idiom in authentic texts, for instance, in parallel corpora. Another way is to compare phraseological systems of languages under consideration. In both approaches cross-linguistic equivalents can be found. They are, of course, not absolutely parallel and display equivalence only in certain respects. So they have rather to be labeled near-equivalents. What is ultimately to be desired [stet] in both the theory of phraseology and practically oriented research is what is termed functional equivalence. Functional equivalents are counterparts which can be used in the same concrete situations without any informational loss. Functional equivalents have to be fixed in an ideal bilingual dictionary of idioms of the languages L1 and L2. To find them out we have to simultaneously go two ways: from text to language system (as typical of investigating translational equivalents) and from language system to text (as typical of discussing the so-called systematic equivalents). Not all systematic equivalents can function as counterparts in authentic textsand, on the other hand, not all translational equivalents can be included in the dictionary as parallels suitable for using in neutral contexts. Not all correlating idioms of L1 and L2 turn out to be functional equivalents. Often one-word lexical items or collocations meet the criterion of functional equivalence better that a pseudo-equivalent idiom. Functional equivalents can be discovered only through the thorough linguistic analysis using all available data sources: dictionaries, corpora (both monolingual and parallel), surveys, or research results achieved by other linguists. Ключевые слова: сопоставительная фразеология, идиома, межъязыковая эквивалентность, типы эквивалентности, эквивалентность в переводе, эквивалентность в системе языка, функциональная эквивалентность, двуязычная лексикография Keywords: contrastive phraseology, idiom, cross-linguistic equivalence, types of equivalence, translational equivalence, systematic equivalence, functional equivalence, bilingual lexicography | |
| У.Долешаль, В.В. Дубичинский, Т.Ройтер. Суржик: лексико-грамматический и социолингвистический анализ (на материале аутентичных аудиозаписей телепередачи) | |
|
U. Doleshal, V. Dubichinsky, T. Reuter. Surzhyk: a lexico-grammatical and sociolinguistic analysis (on the basis of authentic material from a TV-show) В статье предпринята попытка определить понятие «суржик» - смеси украинского и русского языков. На основе видеозаписей телепередачи «Ключевой момент» и анкетирования в Харькове и Херсоне анализируются конкретные речевые проявления с собственно лингвистической (фонетический, грамматический, сопоставительный аспекты) и социолингвистической точек зрения. The article aims at clarifying the concept of "surzhyk" (the mixture of Ukrainian and Russian speech). For this purpose, data from the TV-show "Kljuchevoj moment" and from interviews conducted in Kharkov and Kherson are analyzed both from a linguistic (phonological, grammatical and comparative) and a sociolinguistic point of view. Ключевые слова: двуязычие, суржик, социолект, диалект, просторечие, смешанный язык. Keywords: bilingualism, surzhyk, sociolect, dialect, substandard, mixed language | |
ИЗ ИСТОРИИ НАУКИ | |
| В. М. Живов. Венок на могилу Александра Васильевича Исаченко. К столетию со дня рождения: Письма А. В. Исаченко В. М. Живову | |
РЕЦЕНЗИИ | |
| Новые слова и значения. Словарь-справочник по материалам прессы и литературы 90-х годов XX века: В 2 т. / Сост. Т.Н. Буцева, Е.А. Левашов, Ю.Ф. Денисенко и др.; Отв. ред. Т.Н. Буцева. Ин-т лингвистических исследований РАН. – СПб.: Дмитрий Буланин, 2009. Т. 1 (А-К). – 813 с. (Л. В. Рацибурская, С.Д. Шеллов) | |
Новые книги | |
| Б. И. Осипов. Судьбы русского письма: История русской графики, орфографии и пунктуации. М.: Ин-т русского языка РАН; Омск: ИЦ «Омский научный вестник», 2010. – 320 с. | |
| Categorie verbali e problemi dell’organizzazione testuale. Studi contrastivi Slavo-Romanzi / Глагольные категории и проблемы организации текста. Сопоставительное описание славянских и романских языков / A cura di Anna Bonola e Olga Inkova. Milano: EDUCatt, 2011 (L’analisi linguistica e letteraria, XVIII, 1/2010, Numero Speciale). – 280 p. | |
| О. Н. Ляшевская, С. А. Шаров. Частотный словарь современного русского языка (на материалах Национального корпуса русского языка). М., Азбуковник, 2009. – 1087 с. | |
| М. Г. Колбенева, Ю. И. Александров. Органы чувств, эмоции и прилагательные русского языка. Лингво-психологический словарь. М.: Языки славянских культур, 2010. – 368 с. | |
| А.М. Бруни. Византийская традиция и старославянский перевод Слов Григория Назианзина. М.: Институт всеобщей истории РАН, 2010. Т. I (Россия и Христианский Восток. Библиотека. Вып. 9). – 288 с. | |
| Борисоглебский сборник. Collectanea borisoglebica. Вып. I / Под ред. Константина Цукермана [Occasional Monographs, II. Published by the Ukrainian National Committee for Byzantine Studies]. Paris, 2009. – 364 с. | |
| О.Н. Киянова. Поздние летописи в истории русского литературного языка: конец XVI – начало XVIII веков. СПб.: Алетейа, 2010. – 320 с. | |