Хроника постоянного научного семинара «Проблемы поэтического языка»
(Руководитель — д.ф.н. Н. А. Фатеева)
9 ноября 2021 г. на семинаре с докладом «Котлы, поезда... Исторические метафоры в прозе Пастернака» выступила профессор университета Эмори (США) Елена Глазова-Корриган.
Пастернак стремился избегать легко узнаваемой философской терминологии, и все же философские темы проявляются в «Докторе Живаго» как цепь текстовых кодов, тщательно обдуманных и столь же намеренно скрытых. Чаще всего терминологические понятия заменены синонимами, словами из повседневной речи. Но именно изучение философских тем в прозе Пастернака дает ключ к разгадке его необычного подхода к символизму – той теме, о которой сам Пастернак высказывается достаточно противоречиво. С одной стороны, его Юрий с ранней юности «мечтал о прозе, о книге жизнеописаний, куда бы он в виде скрытых взрывчатых гнезд мог вставлять самое ошеломляющее из того, что он успел увидать и передумать». С другой стороны, Пастернак в конце 1950-х годов, огорченный интерпретацией романа западными критиками, настаивал на том, что к его прозе нельзя подходить как к решению загадки и искать скрытых смыслов, уточняя, однако, что он отвергает «одиночные» или «изолированные» символы, a не саму символичность его прозы, которую как «подобие души […] нельзя из [тела] извлечь». Среди подобных противоречивых и многозначительных утверждений подход Пастернака к понятию «возвышенного», пришедшего в романтизм от Э. Берка и И. Канта, помогает более конкретно подойти к символистическому подтексту его прозы, т. е. к широкой системе образов, проявляющейся в тексте почти незаметно для читателя. Как мы увидим при разборе романа, «возвышенное» – слово, которое в русском языке легко вписывается в непосредственный словарный контекст и может быть заменено целой цепочкой синонимов, указывающих на «то, что абсолютно велико, то, по сравнению с чем все остальное выглядит мелким» (Кант, «Критика способности суждения», § 25). Данная характеристика может относиться к самым необычайным событиям, «возвышенностям» в природном или городском пейзаже, к героическим поступкам, а также к характерам и поведению главных героев, к преданности идеалам, их навсегда очаровавшим. Более того, философский интертекст контраста между возвышенным и прекрасным, как бы приглушенный в реалистическом повествовании романа, позволяет Пастернаку разработать свой собственный эзопов язык для изображения революции и ее героев: писатель, будто бы восхваляя масштаб и размах событий, а также необычайную смелость и таланты определенных героев, при этом показывает, как это геройство обернулось народным горем, навсегда изменившим страну. Начав с краткого исторического обзора философского значения данного термина, мы на основе двух частей романа, «Московское становище» и «Лесное воинство», также рассмотрим, что именно Пастернак понимает под понятием сходства «в нравственном мире и в физическом, вблизи и вдали, на земле и в воздухе», а затем проанализируем портреты лиц исторических и вымышленных, включая комиссара Гинца и революционного командира Стрельникова-Антипова.