На основе развиваемого метода Idem-forma он сопоставил два произведения, в которых союз художника и темных сил при создании «великого произведения» предвещает и отражает сущность двух реальных стран – советской России и фашистской Германии. Сначала докладчик провел исходное сравнение двух «совпадающих» отрывков из романов «Мастер и Маргариты» и «Доктор Фаустус» — «смерть от женщины в трамвае» и определил значимость музыкальной темы в произведениях (Берлиоз и Вагнер). Далее Аристовым обсуждалось развитие замыслов произведений о современном Фаусте-художнике и прослеживались указания на согласие Мастера (Magister, Master – первая ученая степень перед Доктором) на встречу с Воландом: «Конечно, когда люди совершенно ограблены, как мы с тобой, они ищут спасения у потусторонней силы!». Мастер, по мысли Аристова, мысленно был готов к принятию «темной музы», его восклицание «Как я угадал!» скрыто указывает, кто внушает ему роман о Пилате. Текст «восстановленного» романа Мастера и «текст видения на Патриарших прудах», по мнению докладчика, стилистически совпадают.

Далее В. Аристов рассмотрел структурные соответствия и различия романов: Томас Манн представил комментарии в «Истории «Доктора Фаустуса». Роман одного романа», у Булгакова сходных комментариев не было, но вся его жизнь, а также другие произведения, которые писались в те годы, являются указателями на его главную «вещь». Обсуждению подверглись «диалектика» Воланда, выраженная в гетевском эпиграфе к роману «Мастер и Маргарита», и его отголоски в «Докторе Фаустусе», а также «Евангелие от Воланда» и «седьмое доказательство», то есть провокаторская подсказка Берлиозу о том, что, допустив существование дьявола, можно признать и существование Бога. «Воландовские афоризмы», по мысли Аристова, соотносимы с уголовно-лагерной триадой 30-х годов «не верь, не бойся, не проси», противостоящей христианским добродетелям – Вере, Надежде, Любви.

Роман «Мастер и Маргарита» Аристов в целом воспринимает как роман мести: враги Мастера наказаны (что заставило многих критиков «возблагодарить Воланда»). Но при этом Булгаков показывает происходящее на его «беснующейся родине» (слова Томаса Манна о Германии того времени) как торжество Князя мира сего – «посюсторонние и потусторонние карательные органы» по сути сотрудничают и действуют «без суда и следствия». «Роман одного романа» Томаса Манна, по его мнению, поясняет не только «Доктор Фаустус», но и «Мастера и Маргариту» и объясняет совпадения и различия в романах при их несомненной перекличке и сложной системе симметрий. Например, перекликающиеся имена Фриды «Мастера и Маргариты» и Фридо в комментариях к «Доктору Фаустусу» вводят, подчеркивают и усиливают проблему Маргариты в романах. Другие произведения Булгакова, детали его биографии также поясняют основной мотив — сравним к примеру, договор с «издателем-Мефистофелем» в «Театральном романе». Пьеса же «Батум» также позволяет поставить вопрос о возникновении Idem-forma при сравнении различных произведений одного автора. В пьесе Булгаков совместил парадоксальным способом фаустианские и демонические мотивы в образе одного персонажа – юного Сталина, который называл себя мастером революции. В заключение Аристов сделал вывод о том, что обнаруженные «совпадения», переклички и параллели, позволяют по-новому оценить смыслы романов. В «Мастере и Маргарите» писатель самим жертвенным актом создания произведения опровергает апологию Воланда. Художник мстящий отступает перед тем, кто жертвует жизнью, чтобы рассказать правду своим произведением.

По окончании доклада состоялась презентация только что изданных книг: «Поэтика и эстетика слова» (Сборник научных статей памяти В. П. Григорьева. М., 2010) и «Материалы к словарю метафор и сравнений русской литературы XIX–XX вв. Вып. 2» (авторы: Н. А. Кожевникова, З. Ю. Петрова. М., 2010). Обе книги представила З. Ю. Петрова.