Доклад был посвящен двум параллельным процессам, которые происходили в литературе русского послевоенного андеграунда. С одной стороны, опыт западной конкретной поэзии, который стал известен прежде всего в его немецкоязычном варианте, был крайне важен для неофициальных поэтов 2-й половины ХХ века в России. С трудом пробиваясь через «железный занавес», произведения конкретизма подтверждали для них (как, например, для Вс. Некрасова или А. Очеретянского) правильность их собственных творческих поисков, включенность в общемировой литературный контекст, что доказывалось и тем, что ко многому русскоязычные поэты находили сами, по-видимому, не зная еще о сходных идеях и находках своих западных коллег (А.Кондратов). С другой стороны, поэзия немецкоязычного конкретизма становилась источником новых идей и форм для неподцензурных поэтов в СССР, которые переносили их на русскую почву как через переводы (В. Эрль, Г. Сапгир и др.), так и через собственное оригинальное творчество (В. Эрль, А. Аронзон и др.).